пожалуй, эта запись - главное что я хотел бы рассказать о своем походе на алтай. она очень личная. и я долго думал, сделать её приватной или общедостпуной. и показывать ли ей вообще кому-то. писав её, иногда мне было противно все это рассказывать, а иногда становилось легко на душе и я переживал описываемое как будто заново.



Перед всяким походом есть желание задокументировать мысли и впечатления о каждом дне. В этот раз уже перед выездом я понимал, что не стану вести никакие дневники во время похода и не стану писать никакие итоговые отчеты. Если говорить в целом это был самый обыкновенный туристический поход, со всеми сложностями, проблемами и со всеми радостями. Да, проблем было не мало, но ровно столько же было и приятных моментов. Но самое ценное неизменно – в походе возвращается вкус жизни. Это чувствуется во всем. В любой мелочи. Однажды в палатке, уже в конце похода, перед сном поймал себя на мысли, что получаю кайф только от того, что лежу на ровном! Когда в повседневной жизни вы об этом задумались бы? Никогда. И удовольствия от такой ерунды никогда не оценили бы. Но это я ушел в сторону. Эту запись я задумывал как коротенькую, рассказывающую один лишь день из похода. Именно этот день отличает весь поход от остальных. Так вот, задумывал эту запись короткой, но, начиная писать, понимаю, как же много контекста предстоит рассказать… и получается полноценный отчет. Ладно, начну потихоньку, а там уж как получится. Главное начать.

надо сказать, район белухи издревле считается шаманским местом. древние коренные жители - алтайцы (не путать с алтайским краем, где живут русские) верили, что у каждого камня, у каждой горы, реки, водопада, перевала, даже облака есть свой дух. дух, который следует уважать. так, люди проходя мимо водопада, перевала, поднявшись на гору должны были оставить кусочек себя данному духу. обычно отрывали лоскут одежды от себя или оставляли что-то первое попавшееся из своей ноши. позже туристы превратили из этого больше небольшое развлечение, придавая значение такому действие на подобии "бросить монетку в фонтан, что бы вернуться", а еще желания иногда загадывают.

Нашим инструктором был – Алекс, весьма не однозначная личность. человек очень разносторонний и интересный.... Учился на врача - спали с наркотой, отчислили. Бывший хиппи, рокер. бывший дьякон - ушел в мир, хотя и анеки пошлые рассказывал и матюгался в голос. Сразу как вернулся в мир женился. Потом, по его словам, горы развели их. В настоящем поэт и художник. Молодая жена, сын лет пяти – шустрый мальчуган. В отца. Сам он родился в Москве, но потом свалил путешествовать. По его словам, жил начиная от вены кончая камчаткой. Последние двадцать лет живет на Алтае...

Еще на меня сильное влияние и впечатление оказала Наташа. Очень интересная и опытная женщина тридцати четырех лет. Имеет медицинское образование и работает социологом. Постоянный рассказчик баек и участник всяческих споров и бесед за костром. А так же интересные рассказы о случаях в собственных исследованиях наркомании, общение с этой группой лиц. Рассказы о политиках. Беседы о книгах, спектаклях, фильмах – высшее удовольствие! В общем, много, чего занятного и увлекательного. Надо так же сказать, Наташа занималась йогой, медитацией и множеством духовных практик. Массаж после дневной ходки – был заветной мечтой каждого из нас. Божественное чувство. Её чувственное восприятие развито весьма хорошо. Одним словом, мир она воспринимает глубже и тоньше чем большинство из нас. А еще мой с ней разговор о духовных практиках, который в итоге стал очередным знаком судьбы. Очередным - потому что к этому меня как будто что-то или кто-то вел. За несколько месяцев до отъезда активно читал Коэлио, который часто пишет о духовных практиках. А потом начал в себе замечать, что что-то отдаленно похожее я делаю уже давно, чуть ли не со школы. Включаю разную, иногда релаксирующую, иногда просто под настроение, музыку в плеере, ложусь на пол и иногда просто лежу на полу, иногда начинаю двигаться на полу. Так, как захочет тело – иногда лежа неудобно, да так, что боль пронизывает все тело, но оно мне дает знать, что хочет этой боли и я продолжаю лежать и терпеть эту боль. И это как в последствии оказывается одна из разновидностей медитации. Перед самым отъездом Алина говорит, что мне надо заняться духовными практиками. Совпадение? А потом этот разговор с Наташей о практиках. И следующий судьбоносный день…

Вторая неделя похода. Аккемское озеро. На кануне спустились с перевала и встали в нескольких километрах от Белухи. Идет мелкий дождь. День серый и мрачный донельзя. Вся группа устала за первую неделю – практически все дни в пешке. Все никуда не хотят, ни в какую радиалку. Решили матрасничать, отдыхать, да париться в бане. Выбор группы. А я не хочу тупо сидеть целый день на месте. Да я тоже дьявольски устал. Но сидеть вместе со всеми, среди людей, целый день слушать байки, какие бы они интересными не были, обсуждать и лаяться по поводу, что мы из хавчика делаем на ужин, вообще не впечатляет. Решаю идти гулять в окрестностях. Так не на долго. Просто побродить. Ко мне присоединяется инструктор, мол, тоже не желает целый день валяться и, мол, типа он за меня в ответе, так что один я ходить не должен. А так же Наташа решает идти. Так, втроем выходим гулять вдоль озера.

Не спеша, гуляю по кромке озера, фотографируя и общаясь, мы доходим верховья озера. Ната радостная – постоянно говорит про необыкновенную энергетику вокруг – как будто радостное детство, свет и безмятежность. Пару раз порывается мне показать эту энергетику – говорит, закрой глаза и поднеси руку близко ко мху, что чувствуешь? Тепло. Правильно, говорит. А думаю, ведь правда почувствовал, но может, показалось? Может это просто испарения. Сотни объяснений.

Надо сказать, помимо шаманичества, в районе белухи зафиксированы множества аномалий. Кто-то снимал серию фотографий, а на одной из них прямо по центру красный круг, и на брак пленки не смоги списать и объяснить не смогли, кто-то из ученых фиксировал разные переменные и внезапно появляющиеся магнитные поля. Кто-то даже поговаривал, что даже гравитация менялась, прямо как в сталкере «плеши».

Но вернусь к рассказу. В паре километров выше по реке стоит маленькая часовенка, сколоченная всего несколько лет назад. Мимо неё проходят все, кто идет на восхождение или на ледник. «Ну что до неё?», «да в легкую!». По дороге перестали попадаться туристы, в обычные дни снующие здесь туда сюда, как по главной улице. Естественно, для восхождений погода отвратительная, для прогулки по леднику тоже плохая – белуха полностью в облаках, вида совсем нет. Идем. Потихоньку закончились разговоры. Уже и тяжесть физическая какая-то стала появляться. думы разные накатили – о доме, о походе, о том, что когда все вернется в обычное русло будет тяжело опять носить маски, заниматься делом не тем, к чему ты тянешься. Разные мысли. Об Алине. Ната переменилась в настроении и говорит, что все как-то поменялось – нет той энергетической радости, а напротив, теперь её иногда как будто бьют случайные слабые сгустки, пучки непонятной энергии. Как ударят слегка то в руку, то в голову, так и пропадают. В какой-то момент, когда я остановился на пару минут перевести дух, заломило в глазах, стало тяжело смотреть. Сощурился и понимаю, что накатывают слезы. Ни с чего. Просто внутри себя увидел, что я тянусь к этой часовне, меня туда тянет. В Москве никогда не ходил по доброй воле в церковь – всегда это делал с родителями и только ради них. А тут, прямо тянет. Можно ли эту избушку назвать вообще церковью? Здесь, в таком отрыве от цивилизации, от всяких предрассудков. Вот стоит изба. Божий дом. Там и батюшка-то бывает от силы пару раз в неделю. Если вообще хоть раз. А я внутри себя отчетливо знаю, что здесь! Именно здесь и только в таких местах может жить Бог! И весь мрачный, унылый, одинокий и пустынный пейзаж как будто говорит, что сегодня Он дома. Так и было. Последние пять минут, что разделяли меня с часовней, я сдерживался от слез. Уже тогда я начал свой диалог с Ним. Уже на подступах я начал молится. Молится. Первый раз в своей жизни. Я не знаю никаких текстов, я не знаю, порядков, по которым с Ним общаются. Я просто стал про себя говорить.

Я вошел в часовню. Сел на колени. Никогда ничего подобного не делал. Заплакал и заговорил.

Почему здесь? Почему только здесь я искренен и не стесняюсь слез, и только им рад? Почему надо оказаться в необычайно далеко от дома, в такой дали от всего, от всех, что бы быть честным с собой? Почему эта маленькая избушка мне дороже и во сто крат ценнее любого белокаменного храма? Почему она, небогато отделанная, с иконостасом, собранным из икон добровольцев, с алтарем, на котором вырезан путник с веревками и мешком на плече, таит в себе ту настоящую веру, лишенную того лоска и блеска городских храмов? Эти почти догоревшие совсем не церковные, а самые обыкновенные свечи, почему оставленные конфеты вместо пожертвований значат гораздо больше, нежели все тоже самое в обычной церкви? Почему я в Тебя не верил? Ведь вот Ты. Пусть даже, вернувшись я продолжу говорить, как говорил всегда на вопрос веры, мол, я Верю, но не знаю во что или в кого. Пусть. Но сейчас, прямо сейчас, мне совершенно не хочется думать, я просто верю, или оооочень хочу верить, что Ты есть. Почему в обычной, привычной жизни я скептик и скорей всего просто подумал бы человека, говорящего мои теперешние слова, либо не от мира сего, либо фанатиком. Я-то вовсе не религиозен, совсем не фанатичен религиозными учениями. А вот стою тут и как последняя наивная овца хочу в Тебя верить. Помоги мне сохранить и найти в себе силы верить. Помоги мне не сходить с этого пути. Помоги мне в новых шагах к тебе. Дай сил, направь и поддержи в духовных практиках. Я начну ими заниматься. Это вопрос времени – но я теперь точно вижу, это новый виток моей жизни. Пора развивать интуицию и чувства. Я знаю, ты мне их дал, они всегда меня вели, хоть я полагал, что все мои решения это взвешенный сухой анализ. Это так, но отчасти. Хочу чувствовать мир по-новому, глубже, с новой стороны. А раз так, то и к Тебе я непременно стану ближе. Дай мне сил пройти этот путь. А я же буду верить. Это я обещаю. Помоги Ане найти спутника и мужа в жизни, дай бабушке здоровья, у папы и так все хорошо, но благослови его и я его благословляю. Благословляю на новую жизнь. Он заслужил. Прошу Тебя, помоги Алине во всем – дай её доброго и надежного спутника, помоги её обрести себя и найти свою стезю. Сделай так, что бы однажды и она прошла этой дорогой через Твои двери в этот дом. А я буду в Тебя верить, буду Тебе верен. Я люблю Тебя.

Слезы текли по щекам, я сидел на коленях. Когда же открыл глаза, понял, что почти все это время Алекс читал службу, кажется, «часовую». Но слов я совершенно не разбирал за своим шквалом эмоций и мыслей. Ната тоже стоит рядом. Она тоже плачет. И она тоже не слышит Алекса. Может и он мыслями был далеко от читаемого им текста?
Мы вышли. Сели на скамейку рядом с часовней. И долго еще просидели, сначала молча, утирая влажные щеки, а потом и делясь своими впечатлениями. Ната, например, не могла долго просто войти в часовню, говоря, мол, как будто спираль её какая-то закружила и она начала плакать еще не вошедши даже. А я сидел все на скамейки и понимал, что хочу плакать еще, но уже не плакалось. За долгие годы я вдруг вспомнил, что слезы соленые. И это соленость была так сладка, что я хотел облизывать и облизывать щеки. А еще я вспомнил своё обещание – свой следующий шаг, который мне предстоит сделать. И я понял, что обрел себя снова, что стало много определенного.
И я надеюсь, что смогу отплатить благодарностью и верой.

Зы. На следующий день была хорошая погода. Все ломанулись на ледник, дорога к которому лежит через эту часовню. Идя туда снова я знал, что сегодня Его там не будет. У часовни постоянно было пару групп туристов. И батюшка потом пришел. А я шел к ней с легкостью, не было вчерашней тяжести на подступах к избушке. Я вошел в часовню и сел на колени на том же месте, что и на кануне. Я знаю, что Он меня сейчас не слышит, но был уверен, что помолясь и поблагодарив за всё, Он, вернувший сюда, обязательно увидит мой след…

Ззы. Вернувшись в Москву, одной из первых фраз Алины было «тебе надо заняться духовными практиками, как жаль, что у тебя нет времени». Это даже уже был не знак на пути. А просто указатель, что дорога выбрана. И путь начат.